Накануне дня юмора, или так называемого дня дураков, многие из нас строят коварные планы по поводу того, как удачнее разыграть своих родственников и друзей. Можно вспомнить немало случаев, когда мы сами или близкие нам люди забывали о том, что первого апреля мы никому не верим, и попадались на «крючок» хитромудрых шутников. А иногда сама жизнь без чьего-либо замысла преподносит нам ситуации, которые бывают нелепыми, комическими и даже трагикомическими. Вот о таком реальном эпизоде накануне всеобщего дня веселья я и хочу вам поведать.

Можно сказать, что в нашей сегодняшней жизни наступила некая стабильность. Все течет размеренно и относительно спокойно. А несколько лет назад «забавное» времечко было. В одночасье менялись политические, социально-экономические, морально-этические законы и устои общества. Окружающие меня люди резко богатели или уходили за черту бедности. Родственницы, подруги и коллеги стремительно меняли профессии, квартиры, мужей, внешность… И вот в такой ситуации глобальных перемен со мной случилась история, которую я не могу забыть и только теперь решила обнародовать. Сегодня она кажется смешной и даже неправдоподобной. Но тогда мне было не до смеха.
Итак, я самозабвенно занималась преподаванием и научными изысканиями в области исторического языкознания. Сложившейся в стране социально-экономической ситуацией владела плохо, реалий бытия не знала, в общем, была весьма наивным человеком, далеким от прозы бурной по тем временам перестроечной жизни. И эта самая жизнь очень часто оставляла меня с не выплаченным за работу жалованием.
Прошло несколько безденежных и безрадостных месяцев. Рано утром раздался звонок. Я обрадовалась сразу по двум причинам: телефон пока не отключили, и сейчас мне из домоуправления сообщат, когда я могу приступить к работе по совместительству: начать мыть полы в подъездах. Из трубки зазвучал голос Виктора. Это мой знакомый, бывший корреспондент заводской многотиражки, уволенный за профессиональную непригодность. Но по протекции своей любовницы, пожилой влиятельной чиновницы, он стал владельцем и главным редактором журнала для мужчин. Вероятно, он был наслышан о моем бедственном положении и решил поучаствовать в устройстве судьбы жены инженера и матери двоих детей.

- Слушай, мать. Тут такие дела: можешь не только подзаработать, но и закрепиться в моем журнале. У меня сегодня «сдаванка», а один материал не готов. В рубрику «Наши конкурентки, или Деловая» должен пойти текст о хозяйке туристической фирмы. Она мне бесплатный тур по Европе делала. Информация о ее конторе у меня есть, а вот всякой ерунды, где училась, какая семья, чем увлекается и т.д., нет. Офис у этой Натальи в гостинице, что в двух шагах от твоего дома. Я обо всем с ней договорился. У нее полчаса свободного времени. Ждет она тебя в 11.00 в баре отеля. В это время там не бывает посетителей, найдешь. В 13.00 ты у меня в редакции, наберешь быстренько текст на страничку и получишь весомую сумму «зелеными».

Около одиннадцати, я, пребывая в немыслимом волнении, переступила порог бара. У стойки сидела молодая женщина, к ней я и направилась.
- Доброе утро, Наташа. Можно мне так вас называть? Я присяду?
- Валяй, садись. Зови меня Натали, так привычнее. Откуда меня знаешь?
- Мне о вас Виктор рассказал. Он, кстати, очень доволен услугами вашей фирмы.
- «Фирмы» говоришь? Да, фирма веников не вяжет. Че тебе надо? Конкурентка что ль?
- Нет, что вы! Я у вас узнать кое-что хотела. Натали, где вы учились, какое учебное заведение окончили?
- Девять классов сельской школы. Хватает с лихвой. Не головой работаю.
- А как вы в столице оказались? Как пришло решение начать свое дело? Вам кто-то помог?
- Приехала на рынке шмотками торговать. Не получилось. Познакомилась с одним чуваком, он и подсказал, как бабки делать. Дело пошло. Может, у входа его видела. Он автобус с туристами из Финляндии ждет. Опаздывают горячие парни.
- Вы и иностранных туристов принимаете?
- Странная ты какая-то! А за чей счет я живу, по-твоему?
- Этот молодой человек у входа, он ваш компаньон?
- Можно и так сказать. Присосался гад, как пиявка. Но и без него нельзя, опасно.
- Натали, а ваши родители, они чем занимаются? Вероятно, гордятся вашими успехами?
- Ничем они не занимаются, летом в огороде копаются, зимой за скотиной смотрят. Чем гордиться-то? Они думают, что я продавщицей работаю.
- Чем вы увлекаетесь, как проводите свободное время?
- Ничем я не увлекаюсь, некогда, целый день в гостинице. Когда клиентов нет, в баре сижу.

Компаньон Натальи приоткрыл дверь и поманил ее рукой. Она быстро оделась и убежала, не попрощавшись. Я крикнула ей вслед слова благодарности и прощания.
Пока ехала в метро, успела в уме набросать черновик о простой сельской девчонке, сделавшей карьеру в столице, и подумать, на что первый гонорар потратить: за телефон заплатить или сапоги купить. Не буду же я в рваных ботинках на работу ходить!
Вошла в кабинет Виктора счастливая и довольная собой: справилась с первым в своей жизни интервью. Он встал из-за стола и, что называется, заорал благим матом:
- Ну, ты, мать, даешь! Где ты была и зачем приперлась? Ладно, ты меня подвела: бабок из-за тебя лишился, материал оплачен был, ты Наталье чуть переговоры не сорвала. Она три раза в бар спускалась, все тебя ждала, но никого там, кроме двух дешевых проституток за барной стойкой, не было. Материал слетел, я в типографию спешу. Некогда мне тут с тобой отношения выяснять. Иди и дальше за три копейки свои глаголы и наречия сортируй.
И я пошла. Но, как и куда, не помню: шок, провал памяти. Очнулась я в вагоне метро, вся, так сказать, в слезах и дешевой губной помаде. Какой-то старичок пытался вернуть меня в реальность: «Что, милая, кошелек украли?» Я осмотрелась и поняла, что еду в правильном направлении – на работу. Чувства свои описать не могу, было и больно, и обидно, и стыдно, и унизительно, и противно, и отвратительно, и мерзко… Прекрасно помню, что смешной мне эта ситуация не казалась.
Я никому не рассказала о том, что со мной произошло. Не хотела огорчать мужа тем, что его жена выглядит как дешевая проститутка. Тем более, ему бы не понравилось, что не он, а я ищу дополнительную работу. Не хотела просвещать знакомых и подруг по поводу безденежья нашей семьи. Не хотела, а главное – не могла все рассказать коллегам. Грош цена такому лингвисту, который по речевому поведению не смог отличить деловую даму от, так сказать, падшей женщины. Хотя, кто помнит то время, может быть, и согласится со мной: ни одежда и аксессуары, ни манеры и речь не могли однозначно говорить о социальном статусе человека. Все смешалось…

Автор: Татьяна Порецких

Источник: hochu.ua