Людмила Целиковская ничего не боялась – ни в творчестве, ни в жизни, ни трудностей, ни бедности. Ее девизом были слова Кафки: «Стой под дождем, пусть пронизывают тебя его стальные стрелы. Стой, несмотря ни на что. Жди солнца. Оно зальет тебя сразу и беспредельно».

Власти актрису не жаловали. В отличие от Ладыниной, получившей за свои роли пять Сталинских премий, и Орловой, дважды награжденной Сталинской премией, единственный раз, когда Целиковская могла получить награду такого уровня – за роль в фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» 1944 года. Но Сталин лично вычеркнул ее фамилию из списка тех, кто был представлен к награде, сказав: «Царицы такими не бывают».

Целиковская оказалась сильнее идеологии. Ее любили и носили на руках, в буквальном смысле, иногда вместе с машиной. В годы войны было несколько фильмов с ее участием: «Антон Иванович сердится» (1941), «Сердца четырех» (1941), «Воздушный извозчик» (1943), «Близнецы» (1945), «Беспокойное хозяйство» (1946). Лирические роли – веселые, влюбчивые, задорные героини. О ее первом фильме летчики говорили: «Это самая военная картина. В ней показаны наша мирная жизнь, музыка, любовь, ради которых мы и воюем».

О первых фильмах

Мне казалось, что меня все любили, и я всех любила. И поэтому мои героини все были очень любвеобильные, очень приветливые, открытые, очень доброжелательные, оптимистичные.

О жизни

Любовь и жизнь при любых ситуациях – вот что двигало и движет моими мыслями, поступками и делами… Каждый момент в жизни содержит для меня тайну счастья, надо только вникнуть, разгадать, увидеть, почувствовать, что-то отвергнуть, что-то принять, словом – прожить!

Об искусстве

Есть искусство, которое хочет понравиться, и есть искусство, которое хочет постичь жизнь.

О радости

Мне постоянно было легко и радостно жить. Трудности, проблемы, горести как-то пролетали, ранки мгновенно затягивались. Помните у Арсения Тарковского: «Мир промыт, как стекло. Только этого мало». Так вот мой мир был впрямь промыт, как стекло, и мне этого было вполне достаточно.

О надежде

Никогда нельзя терять надежды. Даже тогда, когда кажется, что твоим возможностям уже пришел конец. Но появляются новые силы, и именно это и есть жизнь…

О счастье

Я счастливый человек. Я перенесла все трудности и невзгоды вместе с моей родиной, с моим народом, встречалась с разными по профессии, интересными и богатыми духовно людьми.

О трудностях

Только пережитое военное время, будь то в эвакуации, будь то на фронте – эти годы в значительной степени определили мой нравственный ориентир, мое жизненное кредо и в оценке самой себя, и в оценке поступков, и в оценке окружающих меня людей и событий.

Что бы вы сделали, если бы были мужчиной?

Прежде всего, я отняла бы – извините, отнял бы – лом у женщины, что колет лед возле нашего дома, и больше никогда не подпустила бы ее к этому орудию производства. Как и к другим столь же «изящным» операциям. В этот же день я провозгласила бы долгожданное неравноправие между мужчинами и женщинами, окончательно закрепив за первыми право посвящать женщинам жизнь, а за вторыми – право благосклонно этим пользоваться. ( Из интервью Людмилы Целиковской )

О войне

Бомба попала в мой театр. Помню, что сильно ударило, сразу погас свет, и сразу тишина, потом плач детей, какие-то крики… Стали приносить раненых – тех, кто дежурил на крыше и в вестибюле театра. А мы, студенты, прошедшие до этого ускоренный курс первой медицинской помощи, растерялись. Что делать? Как помочь, когда из головы фонтаном бьет кровь?

Когда наступил рассвет, мы узнали, что погибли наши товарищи, дежурившие наверху, и в их числе замечательный актер и один из основателей театра Василий Васильевич Куза… Мы стояли около пепелища ошеломленные, потрясенные, впервые столкнувшись с войной так близко.

«Воздушный извозчик»

Мы показывали фильм в землянках, сараях, бараках, а концерты играли днем на полянке, зачастую прерывая, так как над головой появлялись вражеские самолеты и наши зрители должны были по вызову срочно вылетать и принимать бой иногда прямо у нас над головой. Вспоминая сейчас это тревожное, страшное, но вместе с тем прекрасное время, помню, что я как-то не ощущала страха. Может быть, виновата моя молодость, а может быть, и то обстоятельство, что как раз в это время началось бурное наступление наших войск.

О победе

Я вспоминаю, какими мы вернулись после эвакуации, когда впервые снова зажглась лампочка в доме, когда можно было не прятаться от бомб, не надо было ждать похоронок. Это были годы величайшего оптимизма, необычного прилива сил. Ведь мы пережили такое испытание, такую беду, ни одна семья у нас не осталась без потерь и слез.

Из записной книжки Л. Целиковской:

Жаров любил меня больше всех, а я больше всех любила Алабяна.

ЧИТАЙ ТАКЖЕ - Этот День Победы: великая Клавдия Шульженко

Теперь я знаю: самые счастливые игры – недоигранные, самая чистая любовь – недолюбленная. ( Астафьев )

Старайся радоваться каждому дню, каждой минуте, как это делала я. Иначе жизнь превратится в кошмар сумасшедшего...

Об отношениях с Юрием Любимовым

Все умирает, даже камни. И чувства умирают. Чтобы жить с гением, нужно быть душечкой. Я же – совсем наоборот, упрямая, со своими взглядами… хвалить не умею. ( Прим. – Людмила Васильевна 15 лет жила в гражданском браке с создателем Театра на Таганке )

Воспоминания очевидцев

В Киеве после спектакля (гастроли Вахтанговского в 1952 г.) ее спускали по пожарной лестнице, потому что у входа ее ожидала огромная толпа, пройти через которую не было никакой возможности. Киевляне протягивали к ней своих детей с мольбой: «Поцелуйте! Благословите! Прикоснитесь!» ( актриса Галина Коновалова )

Картину Владимира Мотыля «Лес» снимали в Николо-Прозорово. Две старухи, узнав, что приедет Целиковская… встали ни свет ни заря, надели боевые ордена, косыночки, собрали два огромных ведра цветов и у дороги стали ждать Спасительницу. Вместо девяти утра мы с Людмилой Васильевной приехали в пять вечера, а старушки под жарким солнцем в пыли все ждали. Когда увидели Целиковскую, то встали перед ней на колени...

«Дорогая Люся, эти цветы тебе, потому что во время войны ты нас спасала, нам нечего было есть. Убивали наших друзей, отступали. Бросали все, но носили с собой киноустановку и коробки с картиной «Антон Иванович сердится». Когда было плохо, мы смотрели на тебя. Ты помогла выжить!» ( актер Станислав Садальский )

Уговорили отправиться с концертами по глухим сибирским селам. Непролазные дороги. Деревни без электричества. Бытовые условия, мало чем отличающиеся от тех, что существовали сто и двести лет назад. Заехали в забытый Богом уголок. Зашли в холодную избу к одинокой старушке… Убогий стол, и лавка возле него, и сиротливая кровать составляли все убранство комнаты… В красном углу сияла, украшенная кружевами, божница. К одной из икон была прикреплена фотография. Я подошел поближе рассмотреть ее. Это был портрет Целиковской.

– Кто это? – полюбопытствовал у хозяйки.

– Не знаю, – ответила она. – Красивая очень, и глаза хорошие.

( по воспоминаниям актера Михаила Ульянова, 1947 год )

В их с Любимовым квартире часто собирались интересные люди: Пастернак, Высоцкий, Бакланов, Можаев, Вознесенский, Евтушенко, Федор Абрамов, Борис Васильев, Петр Капица… Здесь Высоцкий впервые исполнил свою знаменитую песню «Я не люблю»:

…Я не люблю насилье и бессилье,

И мне не жаль распятого Христа.

«Володя, – сказала тогда Людмила Васильевна, – так нельзя». После этого появилась новая строчка, меняющая смысл песни:

…Вот только жаль распятого Христа.

Военные письма

Привет с фронта!

Здравствуйте, Людочка. Извините за фамильярность. Пишу Вам потому, что долго не вижу Вас на экране. Смотреть кинофильм при Вашем участии для меня лично – верх удовольствия. Я несколько раз просмотрел кинокартины «Антон Иванович сердится», «Воздушный извозчик» и др. Не знаю, быть может, это письмо – одно из тысячи Вам присланных таких же писем, но я даже в этом случае считаю для себя честью и гордостью быть в числе второй тысячи поклонников.

Уважаемая Людмила Целиковская!

Извините, что не удосужился узнать Ваше отчество. А мне и не хотелось, если откровенно. Такое, прежнее знакомство ближе и, как память, ценнее. Знакомы Вы мне не только по фильмам, но и по одному знаменательному концерту, который проходил в большом сарае деревни Бурмакино, на Смоленщине, в августе 1943 года. М. И. Жаров объявил, что Вы не в голосе и споете «неклассическую песню». Эту песню я и сейчас иногда пою.

Гад я буду, не забуду

Этот паровоз.

Тот, что чи-чи-чи-чи…

Чемодан увез.

После чего два пальца в рот и – свист! Буря восторгов. Много за войну было всякого. Но Ваш концерт в памяти в ряду самых замечательных событий.

Милая! Я не видел, не слышал Вас, кроме как только в кино… В первый раз, как только Вы появились на экране, что-то сдавило мне сердце и к горлу подкатился какой-то комок… Мне всего только 18 лет. Может быть, Вы… скажете, что я еще молод. Но что же мне делать?! Я вас люблю, люблю со всей страстью первой молодости, ведь Вы первая девушка, которой я сказал – люблю.

Взгляд со стороны

Целиковскую не надо хвалить – ее надо снимать. ( великий советский режиссер Сергей Эйзенштейн )

Люся была вне конкуренции, похожих на нее в кино не существовало. Она стала эталоном для подростков того времени, и в первую очередь посмотреть на нее бежали в кинотеатр девчонки, которым очень не хватало в те тяжелые годы человеческой теплоты и беззаботного веселья. ( актер театра и кино Александр Граве )

Она умела радоваться жизни, ее не смущали никакие неудобства и мелочи жизни. (актриса Людмила Максакова)

Она ничего и никого не боялась! Однажды она мне рассказала: «Представляешь, мне предложили заниматься стукачеством! Я тут же нашлась и сказала: «Не могу! Вы знаете, я во сне разговариваю!». ( Людмила Максаков )

Автор: Наталья Калиниченко

Источник: ХОЧУ