Как говорится — о вкусах не спорят. Но есть вещи — в нашем случае фильмы, которые "на века". И которые точно стоит посмотреть всем. Для души и для глаз… Мы в редакции отобрали для вас пять своих любимых картин.
"Дневная красавица" (1967)
Странное дело, но все-таки в 60-х годах прошлого века появлялись фильмы, которые сейчас, в наш все видевший, все испытавший, более чем пресыщенный век, просто сложно представить не то что в прокате — даже на обычном фестивальном показе. А именно такую картину снял великий Луис Бунюэль, близкий друг Сальвадора Дали, человек, который снимал фильмы не менее сюрреалистичные, чем картины товарища. Но это сюрреализм особой пробы — фантазия режиссера работала не хаотично, а с математической точностью. Это не просто разыгравшееся воображение, каждая сцена бьет и попадает прямо в точку. И в итоге зритель понимает — а ведь жизнь, если присмотреться, на самом деле является еще более вызывающим в своей бредовости зрелищем.
24-хлетняя Катрин Денев играет, возможно, самого странного и в то же время самого доступного, самого ранимого и беззащитного персонажа в своей карьере. Молодая красавица Северин, казалось бы, счастлива замужем за обеспеченным, милейшим Пьером. Тот в ней души не чает, готов сдувать пылинки и потакают каждому капризу. Но Северин — холодна, холодна по своей натуре, она далеко не каждую ночь пускает его к себе в постель, и сама не спешит к нему под одеяло.
Ее мучает чувство вины, она ведь тоже вроде бы любит Пьера — или, по крайней мере, очень хочет его полюбить. Для того, чтобы разбудить в себе хоть какие-то чувства и эмоции, героиня Денев устраивается на работу не куда-нибудь, а в элитный публичный дом, с двух до пяти дня, "дневной красавицей". Это кино не о сексе, это картина о поиске себя, умении договориться с собой — и окружающим миром. Все заканчивается хорошо (или очень плохо — да, тут зритель волен выбирать финал самостоятельно), а сам фильм в свое время получил "Золотого льва" на Венецианском кинофестивале.
"Завет"
Великий югослав (он до сих пор считает себя таковым, а не сербом или боснийцем) Эмир Кустурица с годами стал снимать фильмы все более добрые, не обозленные ни на коммунистический режим прошлого, ни на войну, ни на саму жизнь в целом. И "Завет" — это квинтэссенция нового подхода мастера, который на самом деле всегда был глубоко и безнадежно очарован красотой, красотой самого существования. Просто раньше, в 80-х и начале 90-х, времени его самых трагических фильмов, эта любовь к жизни во всех проявлениях не так бросалась в глаза.
В 2007-м Кустурица снял самую настоящую сказку. Единственную в своем роде. Конечно, сказку с оговорками, ту, что называется "сказкой для взрослых", но все-таки самую настоящую сказочную историю. Дед, предчувствуя скорую смерть, отправляет единственного и горячо любимого внука в город. Внук, продав корову Светку, должен купить в городе икону Николая Угодника, какой-нибудь сувенир, и главное — найти себе невесту. Жених-то и школу еще не окончил — поскольку остался единственным учеником в сельском храме науки, после чего школу закрыли. Но, чтобы вы не сомневались, дедову волю юный Санэ исполнит — а стоило это ему немалых, и весьма живописных и убедительных с киношной точки зрения усилий.
"Полночь в Париже"
Только такому мастеру, как Вуди Аллен, это могло сойти с рук — взять за основу наивнейшую и в чем-то даже пошлую историю, и в итоге снять один из самых ярких фильмов не только в своей карьере, но и в кинематографе 21-го века. Что это за история?
Молодой человек Гил (Оуэн Уилсон) — умеренно успешный голливудский сценарист, но на самом деле он просто бредит (конечно же) Парижем и всем тем романтическим флером, окружающим этот город. Точнее, окружавшим — в 20-х годах прошлого столетия. Том самом времени, когда в парижских кафе самозабвенно и вдохновленно кутили Хемингуэй, его верный собутыльник Френсис Скотт Фитцджеральд со своей взбалмошной супругой Зельдой, ну и другие гении калибра Пабло Пикассо и того же Сальвадора Дали. Гил приехал в Париж с невестой, чтобы закончить свою книгу, потенциальная супруга не воспринимает ни его литературные потуги, ни сам Париж всерьез. А вот Гил однажды в полночь оказывается перенесенным в те самые боготворимые им двадцатые — и встречает и старину Хема, и автора "Великого Гэтсби", и многих других значимых для него фигур.
У Аллена история получилась настолько естественной, безоговорочно логичной, что даже как-то и не обращаешь внимание на фантастичность сюжета. Ну почему бы и нет — обыкновенный великолепный Париж, обыкновенные чудеса, обыкновенные ожившие классики. Что тут такого? Только у Аллена такая авантюра могла обернуться безусловным успехом.
"Боль и слава"
Испанец Педро Альмодовар более тридцати лет снимал провокационные фильмы — причем, будучи местами действительно шокирующими для неподготовленного или случайного зрителя, фильмы эти всегда оказывались, не побоюсь этого слова, праведными. В том смысле, что добро всегда оставалось добром, зло — злом, и добро всегда это самое зло заслуженно (а иногда и с некоторым сочувствием) наказывало. Альмодовар, конечно же, несколько постарел, и желания эпатировать зрителя у мастера европейского кино изрядно поубавилось. Антонио Бандерас теперь не скачет у него на съемочной площадке в женском парике, трансвеститы не издеваются над католическим священником, а проститутки не рожают в общественном транспорте.
Крайняя на сегодняшний день картина Альмодовара — возможно, самый умиротворенный, умудренный и красивый его фильм. Герой все того же Бандераса (лучшая роль актера за долгие годы) — убеленный сединами, донимаемый всевозможными недугами знаменитый режиссер Сальвадор Малло. Он и рад бы продолжать снимать кино, но для того, чтобы это делать, нужно испытывать хоть какие-то чувства, хоть немного жить, испытывать чувства к жизни как таковой — отвечает ли та ему взаимностью или нет. А еще нужно быть здоровым. Всего это нет у Сальвадора — есть только мучительно цветные детские воспоминания, ностальгия, физическая боль в настоящем и полное непонимание, как из этих воспоминаний сделать что-то, похожее на достойный художественный фильм. И Сальвадор вдруг понимает, что все очень просто — нужно только перестать быть эгоистом, зацикленным на себе и все той же боли художником.
Отдельной и очень высокой похвалы заслуживает Пенелопа Крус, сыгравшая мать главного героя в его воспоминаниях. Крус играет простую, сильную, красивую испанскую женщину. Совсем не такую стереотипную, какой представляем ее мы, славяне — или те же американцы. И какую та же Крус играла до этого в голливудских фильмах.
"Кролик Джоджо"
Да, слава Богу, жуткая, отвратительная и безумная Вторая мировая осталась в далеком прошлом, и теперь на эту тему можно даже фантазировать — иногда самым наглым образом. Фантазировать, не особенно при этом задевая чувства зрителя, который не приемлет всяческого "глумления", кощунства и вообще любых вольностей.
Во-первых, такого зрителя уже просто не осталось, во-вторых — кино за последние лет 10-15 уже успело перешагнуть черту, отделяющую сегодняшние фильмы на военную тематику (и о Второй мировой в частности) от, скажем, того же "Списка Шиндлера" или советской бесспорной и щемящей классики, вроде "А зори здесь тихие".
Итак, новозеландский режиссер, сценарист и актер Таика Вайтити решил сделать из Адольфа Гитлера что вроде… Карлсона. Да-да, Гитлера, мужчину в самом расцвете сил (его уморительно играет сам Вайтити), который живет на крыше, в спальне, на кухне, в коморке, а также прежде всего в воображении десятилетнего мальчика Йоханесса "Джоджо" Бетцлера, рьяного и фанатичного юного гитлеровца. Йоханнес — на самом деле очень хороший и добрый паренек, он просто родился не в том месте и не в то время. Хотя, быть может, как раз именно тогда, когда это и было необходимо.
Его мать Роузи (прекрасная роль Скарлетт Йоханссон) прячет дома юную еврейку Эльзу, лет на 6 старше сына, а тот в один прекрасный день находит девушку, но не сдает ее гестапо, а начинает выпытывать Эльзу на предмет того, кто такие на самом деле эти ужасные существа евреи. Ну и понемногу влюбляется в нее. В фильме множество шуточек ниже пояса, особенно на еврейскую тему, множество забавнейших, трогательнейших и печальнейших сцен — и в итоге получилось кино о войне совершенно нового типа. Тот случай, когда хочется и хохотать, и рыдать одновременно — и в обоих случаях не чувствовать себя неловко.
Читайте также: ТОП-5 фильмов-катастроф. Когда природа разносит весь мир в щепки