Вчера вечером актер Михаил Ефремов выступил с последним словом на заседании в Пресненском суде. Все, что известно по теме, смотрите в нашем материале.
Подходит к концу суд по делу 56-летнего Михаила Ефремова, которого обвиняют в ДТП со смертельным исходом. Гособвинение запросило для него 11 лет колонии общего режима. И уже 8 сентября будет оглашен приговор.
Вчера актер взял последнее слово. В своей речи Михаил Ефремов заявил, что не собирался "отмазываться", раскаивается и признает вину, но считает, что срок, который запросил прокурор, слишком кровожадный и станет для него смертным приговором. Также актер прочитал стихотворение, которое посвятил погибшему в ДТП Сергею Захарову.
Издание "Медуза" приводит полный текст последнего слова Михаила Ефремова на суде:
Михаил Ефремов
актер
Ваша честь, уважаемое собрание! Резонансное дело. Я так понимаю, резонансное по таким обстоятельствам, что если артист популярный, значит, он и должен отвечать популярно, то есть по полной. Больше в два раза, чем просто человек. Значит, если я не прав, то я дважды не прав. Я вел себя, по-моему, нормально. Может, раза три не сдержался. Адвокаты говорят, все это время я вел себя негативно, хотя я маленький человек. Никакого негатива, как говорилось в суде, по отношению к потерпевшим я никогда не испытывал, не испытываю и не буду испытывать. У них огромное горе, мне их очень жалко, я соболезную и переживаю за них. К адвокатам потерпевших у меня совершенно другое отношение. Потому что они своим препятствием не дали не только удовлетворить моральный ущерб, а вообще помириться. Все говорят, что это не процесс, а цирк и шоу. Ну давайте и разберемся потихонечку, кто этот цирк и шоу устроил. Сергей Захаров умер рано утром 9 числа. Уже днем 9 числа его семья и родственники были на телешоу вместе с адвокатом потерпевших Добровинским, который вызвался их бесплатно защищать. Если в вашем возрасте, Александр Андреевич, вы считаете нормальным приезжать на самокате в суд, то это, наверное, не шоу. Я понимаю вас, вы, конечно, учились у замечательных педагогов — Сергея Аполлинариевича Герасимова и Инны Владимировны Макаровой. Я их знавал. И для шоу вы делаете все. Я не знаю, почему вы не доучились. Я думаю, что вас выгнали не за профнепригодность, потому что вы отлично играете адвоката, вы прекрасно играете самокатчика. А я думаю, вас выгнали за аморалку какую-то. Потому что то, что вы делаете — это аморально. Привести сюда вот эту, с позволения, даму. Я имею в виду адвоката Бутырину. Я встречал, вернее видел ее издали в таких местах, куда адвокаты [не ходят]. Я действительно сразу сказал, что я не буду отмазываться. И я поэтому здесь. Если бы я отмазывался, если бы я пользовался телефонным правом, которое живет у нас в стране, этого суда бы не было. Я поэтому пошел в суд, я хотел решить все честно и объясниться, разъяснить для себя все-таки. И тут я, оказывается, не прав. Надо было отмазываться. А если отмазываться, то тоже не прав. Куда ни плюнь… Я потом не признал вину. Я ее сначала, вернее, признал, мне из всех телевизоров, отовсюду говорили: "Вот, ты убийца, вот ты такой, другой". Я записал какие-то слова потерпевшим. Опять стали: это не потерпевшим я записал, это не им, а я играю. Очень сложная профессия — артист. Потом я не признал вину. Потому что, во-первых, я не помню действительно ничего. И самое страшное, что я не помню удара. Я пытался вспомнить, я вспоминаю до сих пор. Я надеюсь, что когда-нибудь я вспомню. Мне сказали, что выпить мне надо столько же, сколько я тогда выпил, тогда вспомню. Но я все это время не пью, несмотря на то, что некоторые журналисты почему-то пишут, что я выпивший. Но это остается на их совести. Значит, я пошел в суд и не стал отмазываться, но и в этом я неправ. Я не признал вину — и в этом я неправ. Я хотел просто услышать, доказательства увидеть — неправ тоже, надо было признавать без доказательств. Я разговаривал с [адвокатом] Эльманом [Пашаевым], я действительно ему сказал, что десятку дадут точно. Но он не верил, а я понял, что это совершенно лишнее, лишний мой экспириенс с этим судом. Если разбираться, значит, я снова неправ. Потом по поводу пленки, которую представила свидетельница Набокина. Потом, наверное, это не она представила, а какая-нибудь знакомая, она так говорила… Ну вообще читала что-то там по телефону. Я спросил этого Бибикова, Бабикова, какой у него рост. Он мне ответил — 178. У меня рост 170. И на этой пленке идет тот, кто как бы я, он выше этого Бабикова на голову, а еще прозрачный какой-то. Так что там нужна, конечно, этого Бобикова экспертиза. Почему я не высказывал соболезнования в суде, когда тут сидели потерпевшие? Да если бы я их высказал, вы бы мне сказали, что я играю на зрителя. Потому что действительно я в тупике. Что бы я ни сделал, все не так. Во всем неправ. Кстати, поразительная логика: с одной стороны, вы все хотите, чтобы меня жестко наказали, с другой стороны, говорите, что адвокат меня уже своей защитой жестко наказал. Чего вы хотите? Чтобы адвокат меня жестко наказал или жестко наказать? Или двойное? Я думаю, двойное хотите — чтобы он меня жестко наказал своей защитой и еще жестче чтобы было. Ну 11 лет, что, вам мало? В общем, я понимаю, что я неправ во всем. Ваша честь, я признаю свою вину. Я искренне раскаиваюсь в том, что я сделал, если это сделал я. Ну наверное, судя по всему, тут такие шикарные доказательства. Это, наверное, я сделал. Если это сделал я, я тем более не знаю, что делать мне дальше. Я хочу сказать, что алкоголь — это, конечно, дикое зло. Надо знать меру всегда. Потому что если не знаешь меры, пойдешь на 11 лет на нары. Я искренне раскаиваюсь. Я глубоко соболезную семье Захарова. Я прошу у них прощения и хочу прочитать стихотворение, которое написал на девять дней смерти Сергея Захарова, 17-го числа. Памяти Сергея Захарова.
Также артист зачитал стихотворение, которое написал сам, в память о погибшем Сергее Захарове.
Памяти Сергея Захарова
Сергей, мы не были знакомы.
Наше знакомство стало ужасным.
Я был в состоянии алкогольной комы,
А ты погиб совершенно напрасно.
Если, Сергей, я смогу пережить твою смерть,
Все, что будет потом, только во имя твое.
Я буду молиться, если смогу дотерпеть
До того времени, когда мы станем вдвоем
Там, где никто не сдает и никто не злится.
На том свете нет таких понятий —
Там у всех, как у тебя, светлые лица,
Меня туда не возьмут, там нет никаких демократий.
Сергей, я не прошу у тебя снисхождения,
Я омерзительный, пьяный, ужасный нечеловек.
Ты, к сожалению, не слышишь к тебе моего обращения,
Мне, к сожалению, не удастся вернуть тебя в этот век.
Господи, дай мне немного сил, а Сергею — рая.
Вот бы поговорить с ним, увидеть его, помолчать.
Я же дошел до ручки, как в жизни дошел до края.
Есть на кого поставить Каинову печать.
Больше слушайте далее в записи LIFE.ru.
Мы продолжаем следить за ситуацией.
Фото: открытые источники в Сети